Катерина Константинова: “Я ушла из “Укропа” потому, что не хочу краснеть за других людей”

Катерина Константинова стала главным ньюзмейкером сессии запорожского горсовета, которая состоялась в минувшую среду. Неожиданно для всех, даже для своих однопартийцев, она объявила о своем выходе из фракции “Укроп”. На следующий день после этого события 061 встретился с Катериной Константиновой за чашкой кофе - мы расспросили, что же случилось, и есть ли жизнь после “Укропа”.

- Мне показалось, что твое решение уйти из фракции “Укроп” было спонтанным. Потому что в начале сессии мэр объявил об исключении Дмитрия Серого и о том, что в “Самопомощи” сменился глава фракции. Это был удобный момент для тебя, чтобы сказать о своем решении, но ты тогда слово не взяла. Это потому, что на тот момент ты еще не приняла окончательного решения?

- Решение не было спонтанным, я об этом думала уже полгода. Мне говорят, что это было эмоциональное решение, но считаю, что я даже слишком долго думала. Разногласия с руководством партии у нас начались где-то с июня. Я с тех пор постоянно ждала что меня исключат. А в октябре наши отношения дошли до того что мне уже было все равно, что будет дальше - настолько сильная была эмоциональная усталость.

Что касается сессии, я просто не записалась на первые выступления и не знала, в какой момент лучше подняться и сказать это. Я не хотела сорвать  сессию, думала, что будет бросание бутылками или еще что-то. А тут сказали про Серого, все прошло тихо и спокойно, и я подумала, что надо это сказать до сессии, потому что потом момент будет упущен. Поэтому я пошла к Владимиру Викторовичу (Буряку, - прим. 061) и попросила, чтобы он мне все-таки дал слово. Заявление о выходе я писала уже во время сессии.

- Что стало последней каплей, после которой ты решила это сделать?

- Статья на 061 о том, кто сколько сессий пропустил. Точнее, реакция на нее нашей руководства партии. (Речь идет о материале ТОП депутатов-прогульщиков Запорожского горсовета, после которого Ярослав Гришин и Михаил Прасол на своих страницах в Фейсбук организовали волну оскорблений в адрес редактора нашего сайта, - прим. 061). Я считаю, что после выхода этой статьи должна была быть проработана общая позиция фракции. Вообще решать любой конфликт путем поливания оппонента грязью - это неправильно, а уж тем более - переходить на личности. Я не могу сказать по каждому из четырех пропусков Гены (Геннадия Старцева, - прим. 061), где он конкретно был, но он как волонтер и в АТО ездил, и нога у него была поломана. В общем, не в кафе сидел, скажем так. Надо было просто спокойно объяснить причины, по которым он пропустил сессию, показать, что они уважительные. А вместо этого они…мне не нравится, как они себя повели. В общем, я не хочу краснеть за других людей, я хочу отвечать исключительно за свои слова и действия.

- А с чего начались ваши конфликты с Гришиным тогда, в июне?

- Тогда вышло мое интервью на 061 и реакция руководства была, скажем так, резкая (речь идет о вот этом интервью: Катерина Константинова: "Проблема в том, что команда Буряка постоянно врет", - прим. 061). Интервью не понравилось Гришину, с тех пор у нас и начались конфликты.

- Ничего себе, получается, что с нашего сайта начались твои скандалы с “Укропом”, и им же они и закончились.

- (смеется). Поводов для конфликтов, на самом деле, было очень много. Мы регулярно спорили на заседаниях фракций. В партии не было достаточной поддержки моих решений, скажем так. Например - про электронный кабинет депутата, или про утилизацию люминесцентных ламп. Для того, чтобы такие проекты прошли, надо проводить информационную кампанию, надо каждому жителю города донести, что это важно и страшно. И каждому депутату горсовета это надо объяснить. Мне сложно было делать это самой, тут должна разговаривать фракция, ее лидер, мы должны выступать единым целым, а этого не было.

- Как ты вообще попала в “Укроп”?

- Мне тогда нравилось, что говорил Ярослав Гришин, хотя я не была с ним знакома. Вот например было “Хто.Show” (передача на запорожском “Громадськом”, - прим. 061) и я была готова подписаться под каждым словом, которое он там сказал. Он говорил о новых ценностях, о формировании нового мышления и так далее. Я поддерживала это все на 100%. Я знала, что они формируют команду, пришла к ним и меня взяли.

- Вот так просто? Обычно попасть в список какой-либо партии - целое дело.

- Ну, я неглупая девочка, скажем так. У меня был опыт работы - до этого я работала с Игорем Артюшенко и написала для него антикоррупционный законопроект. И я считаю, что была полезна команде “Укропа” за последний год. Если взять количество проектов решений, написанных лично мной или в соавторстве, то их шесть. Не уверена, что кто-то может похвастаться таким количеством. Я работала в 7 или 8 рабочих группах, в том числе по разработке инвестиционного паспорта Запорожской области. Я умею работать, знаю, как работать, и понимаю, что могу быть полезна.

- Слышала, что тебе предлагали идти в депутаты от “Солидарности”, но ты якобы в последний момент передумала и пошла от “Укропа”. Было такое?

- Нет, не предлагали. Мы общались с Игорем Артюшенко в начале 2015 года. И, думаю, я теоретически могла бы прийти к нему и попробовать договориться, чтобы меня взяли в список. Но мы даже не разговаривали на эту тему.

- Во сколько тебе обошлась избирательная кампания?

- Примерно в 5350 гривен. 5000 стоила печать листовок, и на один день я попросила своих знакомых помочь, дала им по 150 гривен и они вместе со мной ходили разносили эти листовки. А в основном это было так: взяла рюкзак с листовками и пошла пешком раздавать их по округу. Партия помогла, но совсем немного - дали партийных агитаторов на два дня и все. У меня была 1000 плакатов и 4 или 5 тысяч небольших листовок. Я ходила и раздавала, а народ даже сравнивал портрет на них - я это, или не я (смеется).  

- А эти 5350 гривен - это твои были деньги, или партии?

- Мне помогли одни из моих бывших клиентов. Я как юрист обслуживаю несколько предприятий, они со мной лично общаются, и они сказали, что мы в тебя верим и мы тебе поможем.

- Победа была неожиданной?

- Да, потому что у меня был очень сложный округ - по нему шел директор “Запорожкабеля” Александр Мотренко (депутат от “Нашего края”, - прим. 061). На этом округе была одна из самых маленьких явок, большинство тех, кто за меня проголосовал, я знаю лично (смеется). В итоге мы прошли оба: и я, и Мотренко. Конечно, это было сюрпризом, никто этого не ожидал.

- Правда, что однопартийцы до последнего не знали, что ты решила уйти из фракции?

- Да, я об этом никому не говорила. Я долго об этом думала, сомневалась, но все-таки приняла решение. Когда “ушли” Дмитрия Серого, я ждала, что буду следующая, кого исключат.

- Потому, что не подписалась под протоколом о его исключении? (Катерина Константинова единственная во фракции, что отказался подписать этот протокол, - прим. 061).

- В том числе и поэтому. Но я же говорю, что у нас с Гришиным с лета были натянутые взаимоотношения. Когда мы не формируем общую позицию и не обсуждаем ее - я не готова нести ответственность за слова, действия и высказывания других людей. Если мы позиционируемся, как команда, то мы должны и действовать как команда.

- Что сказали коллеги по фракции?

- Ничего не сказали. Вообще. Ни слова. Знаешь, этот день, который прошел после моего заявления - это был день максимальной свободы. Я ощущаю, что я свободна, и понимаю, что оно того стоит, что бы  дальше не происходило. И даже если ко мне будет применен императивный мандат, мне не стыдно будет уйти. В течение всего минувшего года мы просто шли в тупик.

- Почему?

- Я говорю о взаимоотношениях с другими депутатами, о поддержке проектов решений… Теперь я надеюсь, что я смогу сама выйти из этого тупика и наладить диалог с другими депутатами и другими фракциями. А смысл быть депутатом, если ты ничего не можешь сделать? Просидеть четыре года, поторговать лицом? Я не готова на это тратить свое время.

- А чем мешала партийная принадлежность? Никто не хотел разговаривать, потому что “Укроп” никто в горсовете не любит?

- (улыбается)

- Из-за их скандального имиджа?

- Да, из-за их репутации.

И опять-таки, я как фракционный депутат не могла говорить сама от себя.

- Но этот имидж - он вроде как работает? Избиратели на него “ведутся”?

- Не знаю, где он работает. В любом случае, даже если он работает - я не готова иметь скандальный имидж, это просто противоречит моим принципам. Я лучше не буду иметь вообще никакого рейтинга, но я не буду скандальным депутатом.

- Насколько я понимаю, у них такая стратегия партии: укроповцы считают, что главное, чтобы о них говорили. При этом, не важно, что именно говорят. Да?

- Не могу сказать, что это официальная линия партии. Потому что линия партии должна как-то приниматься и фиксироваться. А она не принималась и не фиксировалась. С нами это не обсуждалось. Если бы это было принято коллегиальным решением, я бы была в меньшинстве, но может и смирилась бы с таким решением большинства. Но это никак не обсуждалось. В общем, грустно. Но я ни о чем не жалею. Главное, что мне не стыдно за свою деятельность.

- Однопартийцы не сказали ничего, а как отреагировали депутаты других фракций?

- Я вообще когда зачитывала это заявление, я думала, что кто-то ко мне обернется и улыбнется. Мне так хотелось найти в чьих-то глазах поддержку! А люди оборачиваются, у них были открытые рты, огромные глаза и шок (смеется). Ну, есть те, кто говорит, что я правильно сделала, есть такие, кто считает, что я приняла неправильное решение… Но я вчера домой приехала с сессии, и, знаешь, как камень с души упал. Оно того стоит. Я не знаю, что будет дальше - что про меня будут писать, что будут говорить… будут ли меня караулить где-то или нет… Надеюсь, что до этого не дойдет, конечно. Но я понимаю, что оно того стоит.

- А что поменяется в твоей работе после выхода из фракции?

- Фактически ничего не поменяется, кроме того, что я смогу говорить сама от себя. Я как работала, так и буду работать, как участвовала в рабочих группах, так и буду участвовать. Но я понимаю, что на меня немного по-другому будут смотреть другие депутаты.

- Лучше?

- Ну, я надеюсь (смеется)

- Но ты же понимаешь, что стоит “Оппозиционному блоку” проголосовать за любой твой проект решения, и “Укроп” сразу начнет кричать о том, что ты от них ушла, потому что продалась “Оппоблоку”?

- Пускай пишут. Собаки лают, караван идет. Я уже научилась не обращать внимания на мнение окружающих. Когда вышло первое интервью на вашем сайте, я очень переживала из-за комментариев, перечитывала их. Сейчас мне все равно. Я знаю, что я делаю правильно, у меня за этот год появился внутренний стержень, что ли. Я знаю, что выбрала свой путь и я им иду, а недовольные будут всегда. Главное быть честной перед своей совестью. Я уверена, что они напишут, что я спелась с “Оппоблоком”. Сейчас я не знаю, будет ли “Оппоблок” поддерживать мои решения, но если я останусь депутатом, то рано или поздно какой-то из моих проектов какие-то депутаты все равно поддержат - или “Оппоблок”, или “Новая политика”, или “Наш край”, так что повод для того, чтобы меня обвинить, у них точно будет (смеется).

- А входить в какую-то другую фракцию не собираешься?

- Не собираюсь, и по закону это невозможно.

- Со стороны так выглядит, что запорожский “Укроп” - это тоталитарная партия, в которой все решают Гришин и Прасол. Есть такое?

- Я свой выбор сделала, а по поводу того, насколько это тоталитарная партия, пусть высказываются оставшиеся депутаты.

- В “Укропе” есть еще кто-то, кто может уйти? Понимаю, что имен ты назвать не можешь, но хотя бы без них - такая вероятность есть? А то по Фейсбуку уже ходят шутки, что скоро во фракции останется один Прасол.

- Смотря как будут дальше развиваться отношения во фракции, но на данный момент предпосылок к этому нет - самые буйные уже ушли.

- А почему все-таки “ушли” Серого? Ситуация с ним очень странная…

- Не знаю. Но с “Оппоблоком” он не работает, как они утверждают. Пусть руководство фракции объясняет свое решение.

- Они не захотели давать нам комментарий по этому поводу. Я обращалась к Прасолу, но он отказался об этом говорить.

- Ну, это его прерогатива - говорить о том, почему “ушли” Серого. Я ничего больше сказать на эту тему не могу.

- Виктория Чикалова (экс-директор “Дубовой рощи”, - прим. 061) сейчас фактически правая рука Гришина, при этом, она твоя помощница. Она ею так и останется?

- У меня есть три “офисных” помощника, и я всех поменяю. Кстати, не могу сказать, что эти помощники мне помогали.

- А ты их добровольно брала?

- Просили взять, и взяла. Теперь понимаю, что я очень тщательно буду выбирать людей, которых буду брать помощниками. Я пока не знаю, кто это будет. Вообще сложно взять человека для такой задачи, человек должен быть очень в теме всего происходящего, ходить на комиссии и сессии, а на это нужно время. На зарплату я взять помощника не могу, потому что у меня и самой зарплаты в горсовете нет.

- В “Укропе” не платят зарплату депутатам?

- Нет. Если кому-то и платят, то я об этом не знаю. По моим данным, таких людей не было. Платят разве что “офисным”, которые в штабе.

- Чем ты собираешься дальше заниматься?

- Надеюсь, что я все-таки останусь депутатом. Хочу также заниматься общественной деятельностью и сотрудничать с различными организациями. Ближайшее время буду помогать львовской организации провести семинар по инновационному предпринимательству, для того, чтобы вдохновить молодежь заниматься инновационным бизнесом. Хочу также создать межфракционную группу для решения проблем частного сектора…

- Кто в нее войдет?

- Депутатов 10-15 войдут. 7 человек я уже записала, это люди из разных фракций, в чьих округах есть частный сектор. Нам нужна единая городская программа по частному сектору, без политики и перетягивания одеяла друг на друга.

- А что ты хочешь сделать в частном секторе?

- Там больше проблем, чем решений. Во-первых, вода. Там очень много коммуникаций, и они все старые. Надо менять водопроводы на целых улицах. Из-за порывов в трубах вымываются дороги. С дорогами там вообще беда, но их нет смысла делать до того, как будет заменен водопровод. С освещением там тоже проблемы, и со свалками…

- Почему именно частный сектор?

- Округ у меня такой. А я понимаю, что в частном секторе вообще никто ничего не делает. С точки зрения политических дивидендов это не выгодно, поэтому там ничего не делается.

- А еще ты в предыдущем интервью на 061 говорила, что хочешь в Верховную Раду.

- Да, но это точно не на следующих выборах, я это просто не потяну. Для этого нужна финансовая база, потому что я туда не собираюсь идти для того, чтобы зарабатывать, или отбивать чьи-то деньги. Избирательная кампания должна финансироваться лично человеком, когда у него есть успешный бизнес. Планирую заняться бизнесом, пока не знаю, каким, правда (смеется). Но я за последнее время очень многому научилась, я понимаю и бизнес-процессы, и экономические процессы, и чувствую в себе силы на это.

- Ты сейчас видишь какую-нибудь городскую политсилу, с которой могла бы пойти на следующие выборы?

- Пока нет. Если бы можно было создать политическую силу из одного человека, я бы ее создала и пошла от нее в горсовет. Потому, что важно доверять людям. А этот год показал, что люди не держат слово, договоренности нарушаются, между людьми нет взаимоуважения, а это - самое важное.

Беседовала Татьяна Гонченко